Верховный Суд Российской Федерации указал, что совершение платежа в наличной форме является законным способом расчетов (пункт 1 статьи 140 Гражданского кодекса Российской Федерации) и само по себе не свидетельствует о подозрительности такой операции, особенно в ситуациях, когда плательщиком выступает физическое лицо. Вместе с тем в силу особенностей обращения наличных денежных средств достоверная верификация факта совершения такой операции зачастую затруднительна, что может повлечь возникновение у недобросовестных лиц желания сфальсифицировать соответствующие документы. По этой причине судебной практикой по делам о банкротстве выработаны критерии, позволяющие устранить сомнения в факте совершения платежа (в частности, пункт 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве»). В частности, в этих целях может быть выяснено финансовое состояние плательщика (позволяло ли оно передать должнику сумму в заявленном размере), проведена экспертиза подлинности и давности подтверждающего платеж документа, выяснены обстоятельства, при которых совершался платеж, и т.д. Суд вправе включить в предмет доказывания любые сведения, которые позволят пролить свет на спорные обстоятельства, устранить имеющиеся у суда убедительные сомнения в реальности операции и принять обоснованное решение. Однако, разрешая настоящий спор, суд ограничился только затребованием информации о наличии у кредитора (его правопредшественника) финансовой возможности оплатить договор соинвестирования. При этом суд привлек к участию в споре в качестве третьих лиц Мину Ю.В. и Кирееву И.А. (правопредшественников), то есть лиц, способных подтвердить именно позицию истца. В то же время иные кредиторы (например, университет и общество «ГрандСити») возражали против требования общества «Весна», ставя под сомнение подлинность и давность изготовления квитанции, подтверждающей оплату, для чего университетом было заявлено ходатайство о проведении почерковедческой экспертизы. Равным образом, обращаясь в суд апелляционной инстанции, Акимов А.А. как бывший руководитель должника, чья подпись стоит на квитанции, утверждал, что Мину Ю.В. никогда не знал, квитанцию 5 не подписывал, денежные средства в счет оплаты договора соинвестирования не получал, ссылался на фальсификацию данной квитанции. Он обращал внимание, что за все время пребывания в должности генерального директора Мина Ю.В. ни разу не присутствовал на совещаниях инвесторов, никогда не интересовался ходом строительства, что указывает на необычность поведения соинвестора, который, более того, взял средства для осуществления инвестиционного взноса в долг. Приведенные возражения являются убедительными и ставят под сомнение реальность хозяйственной операции по оплате договора, в силу чего они подлежали проверке. Так, суду первой инстанции следовало по существу рассмотреть ходатайство университета о назначении почерковедческой экспертизы, при этом вопреки выводам суда отсутствие ходатайства о фальсификации доказательства не препятствует проведению подобной экспертизы. Равным образом, располагая приведенными доводами бывшего руководителя (в отношении которого фактически сделан вывод, что он получал денежные средства от Мины Ю.В.), суд апелляционной инстанции должен был рассмотреть его жалобу по существу, поскольку в обратном случае существовал риск нахождения в реестре лица, не являющегося в действительности кредитором. Учитывая наличие у Акимова А.А. значительного объема информации о деятельности должника в спорный период, что помогло бы пролить свет на спорные обстоятельства, он подлежал привлечению к участию в деле, по крайней мере, как минимум, в качестве свидетеля. Приняв доказательства и пояснения третьих лиц только со стороны истца и не проверив по существу контрдоводы возражающих лиц, суды первой и апелляционной инстанций фактически создали ситуацию, при которой процессуальные возможности противоборствующих сторон не были равными, одна из сторон была поставлена в преимущественное положение, что нарушает принципы состязательности и равноправия сторон в арбитражном процессе (статьи 8 и 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).