Верховный Суд Российской Федерации указал, что исходя из этого участники корпорации и иные контролирующие лица (пункты 1 — 3 статьи 531 ГК РФ) могут быть привлечены к имущественной ответственности перед кредиторами фактически недействующего юридического лица, если неспособность удовлетворить требования кредитора спровоцирована реализацией воли контролирующих лиц, поведение которых не отвечало критериям добросовестности и разумности и не связано с рыночными или иными объективными факторами, деловым риском, присущим ведению предпринимательской деятельности.

Основанием субсидиарной ответственности контролирующих лиц является доведение должника по основному обязательству до такого имущественного положения, при котором осуществление расчетов с кредиторами в полном объеме стало невозможным, при том, что кредиторы оказались лишены возможности удовлетворения своих требований в рамках процедуры ликвидации юридического лица, исключенного из ЕГРЮЛ как фактически недействующего, либо в процедуре банкротства.

Кредитор, обратившийся с требованием о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих лиц по обязательствам фактически недействующего юридического лица, должен доказать следующие обстоятельства: 1) наличие и размер перед ним задолженности у юридического лица; 2) наличие у должника признаков фактически недействующего юридического лица; 3) контроль над этим должником со стороны физического и (или) иного юридического лица (лиц), привлеченных в качестве ответчиков; 4) отсутствие содействия последних в предоставлении сведений о финансово-хозяйственной деятельности должника в необходимых объемах.

Кредитор вправе доказать и большее, однако, как правило, совокупность указанных признаков уже достаточна для возложения на ответчиков обязанности по доказыванию обстоятельств, опровергающих наличие оснований для их ответственности, поскольку сокрытие контролирующим лицом сведений о причинах неисполнения подконтрольным лицом денежного обязательства предполагает его интерес в укрывании собственных противоправных деяний, повлекших невозможность погашения требований кредитора (определения Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 10 апреля 2025 г. № 308-ЭС24-21242, от 21 февраля 2025 г. № 305-ЭС24-22290, от 27 июня 2024 г. № 305-ЭС24-809, от 26 апреля 2024 г. № 305-ЭС23-29091, от 6 марта 2023 г. № 304-ЭС21-18637, от 15 декабря 2022 г. № 305-ЭС22-14865 и др.).

... В свою очередь, сам по себе номинальный характер выполнения функций руководителя хозяйственного общества не исключает возможности привлечения такого лица к субсидиарной ответственности по обязательствам юридического лица, исключенного из ЕГРЮЛ, если установлено его участие в сокрытии данных о бенефициарных владельцах общества (пункт 3 статьи 531 9 ГК РФ), сокрытие документации общества или иные недобросовестные и (или) неразумные действия, повлиявшие на возможность исполнения обязательств за счет средств юридического лица (абзац первый статьи 1080 ГК РФ).

Учитывая реальную возможность осуществления корпоративного контроля, вину руководителя выполняющего свои функции номинально, а также его содействие в раскрытии лиц, осуществляющих фактический корпоративный контроль, как правило, обладающих имущественном в размере, достаточном для реального удовлетворения требований кредиторов, суд в целях обеспечения справедливости и соразмерности ответственности может освободить номинального директора от субсидиарной ответственности или уменьшить ее размер (пункт 4 статьи 1, пункт 5 статьи 393 ГК РФ, пункт 9 статьи 6111 Закона о банкротстве). Вместе с тем вопрос о том, являлась ли Н.О.Н. номинальным руководителем общества «Балтсервис» и об объеме ее ответственности судами в нарушение части 2 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации также не исследовался.