Верховный Суд Российской Федерации указал, что привлечение контролировавшего должника лица к ответственности по обязательствам подконтрольного юридического лица возможно только при невозможности удовлетворения требований кредиторов последнего за счет его же имущества. В то же время субсидиарная ответственность рассматривается как самостоятельная (основная) ответственность контролирующего лица за нарушение им обязанности действовать добросовестно и разумно по отношению к кредиторам подконтрольного лица (определение Верховного Суда Российской Федерации от 16 декабря 2019 г. № 303-ЭС19-15056).

Посредством привлечения к субсидиарной ответственности лицо, контролировавшее должника, понуждается к возмещению вреда, причиненного его собственными противоправными действиями/ Как следует из пункта 2 постановления № 53, пункта 22 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 1 (2020), утвержденного 10 июня 2020 г., субсидиарная ответственность является разновидностью 6 гражданско-правовой ответственности и наступает в связи с причинением вреда имущественным правам кредиторов подконтрольного лица.

В части, не противоречащей специальному регулированию законодательства о банкротстве, к данному виду ответственности подлежат применению положения глав 25 и 59 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ). Поэтому долг, возникший из субсидиарной ответственности, должен подчиняться тому же правовому режиму, что и иные долги, связанные с возмещением вреда имуществу участников оборота (статья 1064 ГК РФ).

... В Законе о банкротстве установлены некоторые ограничения по размеру субсидиарной ответственности. Так, в частности, это сделано в отношении требований, принадлежащих привлеченному к субсидиарной ответственности лицу либо заинтересованным по отношению к нему лицам (абзац третий пункта 11 статьи 61.11), что может быть объяснено бессмысленностью взыскания ввиду прекращения обязательства совпадением должника и кредитора в одном лице.

... Напротив, в Законе о банкротстве прямо указано, что требования кредиторов по взысканию финансовых санкций подлежат удовлетворению (пункт 3 статьи 137). При этом общим правилом взыскания финансовых санкций является то, что они начисляются по день уплаты суммы основного долга кредитору, что следует из пункта 1 статьи 330, пункта 3 статьи 395 ГК РФ, пунктов 48 и 65 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 марта 2016 г. № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской 7 Федерации об ответственности за нарушение обязательств» и соответствует принципу полного возмещения убытков.

... Финансовые санкции, начисленные до их замены на мораторные проценты, включаются в размер субсидиарной ответственности, что буквально следует из пункта 11 статьи 61.11 и пункта 3 статьи 137 Закона о банкротстве. Мораторные проценты по сути имеют ту же правовую природу, что и действовавшие до них финансовые санкции: это механизм компенсации имущественных потерь, связанных с невозможностью для кредитора пользоваться собственными денежными средствами, используемый для полного возмещения вреда.

Разница указанных финансовых санкций с мораторными процентами лишь в том, что в условиях недостаточности имущества должника последние призваны уравнять в части ставки финансовой санкции положение всех кредиторов, что соответствует цели соразмерного удовлетворения их требований. В то же время мораторные проценты не прекращают обязательство должника, не освобождают его от ответственности и не ограничивают её, они подлежат начислению и уплате до даты погашения основных требований кредиторов (пункт 2.1 статьи 126 Закона о банкротстве).