Верховный Суд Российской Федерации указал, что вопреки политико-правовым доводам уполномоченного органа о пользе арестного залога, выражающейся в превенции новых банкротств, наличие ареста только повысит вероятность возбуждения таких дел. В действительности, сохранение залогового эффекта как судебного, так и налогового ареста в процедуре банкротства не способствует примирению сторон как приоритетной форме прекращения всякого спора, поскольку стимулирует кредиторов к скорейшей подаче заявления о банкротстве должника с целью приближения даты возбуждения дела к дате возникновения (регистрации) залога, с тем чтобы последняя попала в период предпочтительности (статьи 613 Закона о банкротстве), поскольку, если бы залог из ареста признавался российским правопорядком, то действия, направленные на его возникновение, безусловно, подлежали бы оспариванию по общим правилам статьи 613 Закона о банкротстве как сделки с предпочтением. В таких условиях возможность выхода должника из временного финансового кризиса практически исключалась бы, неминуемо приближая процедуру судебного банкротства за счет стимулирования незалоговых кредиторов к подаче соответствующих заявлений. С учетом изложенного судебная коллегия приходит к выводу, что наличие налогового ареста в отношении имущества должника не является достаточным основанием для признания требования уполномоченного органа обеспеченным залогом арестованного имущества в деле о банкротстве должника, в связи с чем обжалуемые судебные акты в части установления за уполномоченным органом статуса залогового кредитора подлежат отмене с принятием нового судебного акта об отказе в удовлетворения такого заявления.

Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации № 306-ЭС24-23083 (2) от 11 июля 2025 г.